Авадхут

Пенсильванский олень

Ну а пока Мучукунда с большим интересом рассматривал русских гостей мы всё же вернемся на ферму. Наш первый визит окончательно сформировал наше мнение о том, что заниматься само­совершен­ство­ванием лучше всего вдали от суеты большого города и мы решили перебраться из Нью-Йорка в Гита-нагари. К тому же, это были не самые лучшие времена для фермы, и там требовались искренние души способные совершать различные виды служения. Так что за очень скромное пожертвование нам удалось снять  скромную избушку на самом отшибе фермы и, хотя в ней не было ни горячей воды, ни толкового туалета, будучи вполне привычными к русским дачам, мы зажили душа в душу с оленями, которые приходили на ферму и с большой благодарностью подъедали остатки маха-прасада. (ещё…)

Этого персонажа стоит описать отдельно, а, может быть, даже в отдельной книге, поскольку он является, вероятно, символом определённого вида преданных, которые есть в каждой кришнаитской общине планеты. Романтик с изюминкой афериста и предпринимателя, Мучукунда перепробовал множество разных профессий и занятий и, конечно же, не получив успеха ни на одном из поприщ, стал жертвой какой-то проповеднической санкиртаны и, будучи не шибко привязанным к материальному миру, который не очень-то и хотел его держать, по совпадению своих счастливых звезд, попал в Нью-Йоркский храм, привлечённый исключительно прасадом, запахами, песнями и Шрилой Прабхупадой. Поэтому к своим 50 годам Мучукунда был полным, грузным американским дядькой с большой бегемотской улыбкой и бегающими лукавыми глазами. В общем-то он напоминал радостного Гиппопо из мультфильма и всё его существо было пронизано энтузиазмом и предвкушением какого-то мега-чуда.

(ещё…)